Программа последнего дня

Она проснулась в бараке как и всегда, в 6 утра. Быстро взяв инструменты вместе со всей толпой стала потихоньку протискивать к выходу. Выйдя на улицу, она двинулась по привычному маршруту. Искусственное солнце ярко светило, но ей было все равно. Монотонно идя по улице, она погрузилась в воспоминания.

Это случилось 12 лет назад. Она была тогда совсем молодой. 23 или 24? Она точно не помнила. Тогда ее отец прибежал к ней с матерью на кухню радостно вопя: «Я сделал это! Теперь-то Нобелевская премия у меня в кармане!» В руках у него была колба с буро-коричневой жидкостью, в которой плавало что-то шевелящееся, мерзкое, серого цвета.

Она пришла на склад и стала заниматься ставшей уже работой. Соскоблить, отдраить, собрать в колбу, залить элайвером, поставить колбу на конвейер, взять новый поднос. Отвратительная нудная работа. Запахи она перестала ощущать через 4 года после Последнего Свершения. Практически одновременно она потеряла и вкусовые ощущения. Побочные эффекты длительной работы с элайвером. Она вошла в ритм работы, практически ничего не ощущая.

Отец тогда долго рассказывал по телевизору на всю страну о том, к каким положительным сдвигам в жизни каждого приведет его изобретение. Она слушала его и гордилась. Только шевеление эпидермиса в элайвере не давало ей покоя. Оно снилось ей по ночам, преследовало днем. Она должна предупредить отца. О чем? Этого она не знала и сама, лишь интуиция ей говорила: «Беги! Бросай семью, работу, друзей, все! Прячься! Зарывайся в землю, отгородись бетонными стенами от всего».

Очистив полсотни подносов, она развернулась и пошла на обед отточенными до автоматизма движениями. 10 шагов прямо, потом налево, затем вниз по лестнице, в общую столовую. Молча взяв свою порцию села на привычном месте и стала есть, не ощущая вкуса. Съев свою порцию, она запила ее порцией неизвестной жидкости, которой их поили каждый день, и пошла работать дальше.

Первый удачный эксперимент отца стал двигаться уже через неделю после того выступления по телевизору. Еще через месяц их было уже штук 15. Через полгода — несколько десятков тысяч. Через год они нашли способ лишать людей способности сопротивляться: все просто беспрекословно подчинялись их воле. Они превратили все население планеты в рабов за сутки, без стрельбы и взрывов. Не инопланетные захватчики, не тайный орден, нет. Изобретения рук человеческих.

Вернувшись на рабочее место, она стала подчиняться следующей части заложенной в нее программы: необходимо было отбирать колбы, которые были легче чем необходимо и отправлять их на повторный цикл.

В детстве больше всего на свете она боялась потерять слух: музыка для нее была тем видом искусства, который всегда захватывал дух и заставлял сердце биться быстрее. Это произошло через 1,5 года после потери вкуса. Она даже не обратила на это внимания.

Отобрав необходимые колбы она отнесла их вниз, поместила в печь, выполнила с ними все необходимые действия и пошла на верификацию. Верификация была частью заложенной программы. Каждый вечер она приходила к терминалу и проверяла корректность работы заложенной программы.

Зрение пропало через год после слуха. Его потеря принесла ей облегчение: больше она не будет видеть этих ужасных созданий своего отца. Тогда произошла первая смена программы: организму без зрения была необходима другая логика путешествия.

Вогнав провода под кожу, она села в ожидании верификации. Через минуту она поняла: верификация закончена, программа в порядке. Вздохнув с облегчением, она выдернула шнур и пошла домой.

Осязание боролось до последнего. Пальцы от работы с элайвером потеряли чувствительность очень скоро, но остальная кожа тела не желала сдаваться. Впрочем восприятие пропадало постепенно: от более чувствительных частей к менее чувствительным. После этого произошла вторая смена программы: организм не мог защищать себя самостоятельно от критических температур и внешних повреждений. Абстрактное, безучастное мыслесозерцание — все что оставили людям их нечеловеческие творения. Мысли проносились в голове, но не вызывали ни эмоций, ни каких-либо чувств. Было все равно. В первое время это было немного странно: переживать те же мысли, что и раньше, но при этом быть абсолютно отстраненной от них.

Придя домой она легла спать. Программа могла исключать необходимость во сне, но при этом износ увеличивался вдвое, что было не очень выгодно.

6 часов до утра, а затем все сначала, заново, по программе…

Это была странная ночь. Снов она не видела уже лет 5 точно. В эту ночь она видела сны. Яркие, цветные, со звуками и запахами. Она видела мать. Видела смеющегося отца. Приход весны и расцвет природы. Самые прекрасные места мира, водопады, озера, пещеры, джунгли, пустыни. Все это они потеряли. Не смогли остановиться в своем технократическом развитии.

Проснулась она в слезах, переполнявших ее невидящие глаза, и поняла, что этот день будет для нее последним. Программа была в порядке. Только уже совсем другая программа. Программа последнего дня…